Близится час когда тьма становится кромешной - солнце уже давно укатилось за горизонт, а луна еще не выплыла на темнеющее небо. Лишь бесконечно удаленные угольки мерцают в темнеющем море. Между сгущающихся хлопьев тумана можно приметить движение: лягушки скачут от радости в промоклой траве. Воздух наполняет влага, пение ночных птиц, редкое уханье совы и быстрое мерцание золотистых светлячков.
И здесь, среди редких берез, бредет путница,опираясь на витеиватую трость. Она идет. Иона уже близка. Близкак тому что бы забраться на темнеющий в лучах, посланных на прощание солнцем, холм.
Вот она уже устало висит на своем посохе, конец которого упирается в пик холма, возвышающегося посреди этой бескрайней долины, и оценивающе вглядывается в густое молоко. Она стелется и едва касается кончиков ног. Пожалуй единственных ног на многие-многие мили вокруг. Долго ждала layrelin луны и решила начать без ночной подруги, решив что та, по возможности, присоеденится позже.
Эльфийка сосредоточила все свое внимание на полярной звезде, которую нашла лишь только пожелав этого. Она почувствовала легкое покалывание - странноватое ощущение как бы поднималось вверх по позвоночнику и выскальзовало через виски во вне, в бескрайнее небо... Глубокий вдох и легкие наполнились остужающей сыростью... Толчек... И душа вырвалась на свободу, оставив бездыханное тело гдето там, далеко внизу виснуть на старом посохе, и устремилась за пределы мира сего.